Понимайте самиИриза была молодой Лоразонкой, выросшей в глуши, вдали от обширных лоразонских гнездований. Детство её прошло на природе, возле могучих первобытных деревьев, зарослей разнообразных кустов и чистейших водоёмов. Ириза питалась тем, что сама находила: всякими грибами, ягодами, не брезговала даже маленькими зверьками. Она сама была частью природы.
Но всё меняется: горы превращаются в песок, реки высыхают и всему рано или поздно приходит конец.
Конец пришёл и образу жизни Иризы. Мать решила отправить её в горы, где находились обширные лоразонские гнездования, поближе к цивилизации.
Ох, тяжело было Иризе в обширных гнездованиях. Лоразонцы там жили в исскуственных гнёздах, ели еду полученную путём уробования прямо из камня и красной глины. Они знали обо всём, но по сути не знали ничего: брав верхи знаний, эти лоразонцы никогда не углублялись в какую-нибудь тему. Они подчиняли себе ветер, и он напевал им то, что они хотели знать.
С большим трудом Ириза смогла найти в этом обществе друзей, все считали её дикаркой.
- Ты хоть раз занималась унуриум? - порой посмеиваясь спрашивали её некотрые молодые шумные лоразонки, - нет? Глядите-ка! Она неунуриамка!
И шумные лоразонки начинали громко смеятся.
- Что такое унуриум? - спросила Ириза после у своих друзей, которые тут же пришли в шок.
- Как!? Ты что неунуриамка!? Как там можно современному лоразонцу!?
И ей объяснили что такое унуриум, не скрываю восторг. Как же они удивились, увидев ужас в глазах Иризы!
- Это противоестественно! - кричала она. Друзья не могли надивиться на дикарку. Ириза же стала принципиальной неунуриамкой. Её стали сторонится знакомые.
- Вы посмотрите на неё, - возмущались прогрессивные лоразонцы, - ей же тридцать висакоцев, а она всё ещё неунуриамка!
Ириза даже услышала напев ветров, молвивший о её глупости и дикости! Бедная лоразонка даже стала сомневаться в правильности своего пути, но как-то раз, однажды, раздался тревожный вой ветров:
- Сгнило население нескольких гнездований!
Подумать только! Тела живых лоразонцев стали разлагатся и трупно смердеть. В страшных страданиях гибли многие и многие гнездования. Стонали лоразонцы!
Они-то считали себя победителями всех заболеваний, и тут целый неизвестный и ужасный мор!
- Это всё унуриум! - вдруг объявил его же создатель, в голосе его звучали боль и сильнейшее чувство вины, - мы обречены!
И сгнили, сгнили живьём тысячи лоразонских гнездований и выжили лишь жители глубоких лесов.