Мини ориджи команды Флафф

[kgpro]

Мои мини пошедшие на спецквест команды Флаффа. Тема команде досталась что ни на есть флаффная. "Записки Покойника"! На самом деле очень много идей было на такую тему, не во все успел. (Ещё бы, за пару дней, меньше недели, до выкладки появилась глобальная идея - начал писать, осознал что идея на макси и понял что точно не успею. Даже обидно)
Но два мини я всё-таки на спецквест принёс. На этом закрываю рубрику текстов от команды флафф - вроде всё что я написал туда, уже выложил

Название: Алхимик
Автор: Зельеварвар
Бета: WTF Fluff 2017
Размер: мини, 1348 слов
Пейринг/Персонажи: алхимик, дракон
Категория: джен
Жанр: драма, крэк, флафф
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: анатомичные описания
Краткое содержание: Кантадарус, по паспорту - Аркадий Александрович Пирогов, считает себя алхимиком, способным создать дракона
Канон: оридж
Для голосования: #. WTF Fluff 2017 - "Алхимик"

Кантадарус, по паспорту — Аркадий Александрович Пирогов, считал себя величайшим алхимиком современности, а окружающие же в свою очередь считали его психом, но психом мирным, поэтому до вызова санитаров дела никогда не доходило.
Кантадарус был одержим идеей воссоздать дракона, величественного гиганта древних времен. Если кто-то неосторожно возражал, что драконов никогда не существовало, то на него обрушивалась волна доказательств обратного со стороны Кантадаруса. Кантадарус с фанатичной горячностью начинал приводить исторические и мифологические тексты, описания останков динозавров, какие-то мутные свидетельства — и как маразматичны эти доводы ни были, в какой-то момент оппонент, как правило, оказывался вынужден признать правоту Кантадаруса, чтобы свалить от того в трезвом уме и твердой памяти.
Семья давно махнула на него рукой, считая его сумасшедшим и говоря о нём вполголоса, как о покойном.
А Кантадарус проводил все дни в исследованиях. В его комнате — алхимической лаборатории все стены были увешаны репродукциями средневековых изображений драконов, на столах были разложены фотографии скелетов динозавров, а к дверце шкафа пришпилены химические анализы птиц и рептилий: каждый взятый вид был представлен в виде графика, в котором подробно расписывался состав каждого типа органических тканей.
Кантадарус тщательно изучал химический состав каждой составляющей. Для костей требовалось 50% воды, около 15,75% жира, 12,4% оссеина (коллагеновых волокон), а еще выведенное количество фосфата извести, карбоната извести, сульфата магния и многое другое. Точность требовалась редчайшая: ошибешься в пропорции на долю миллиграмма — и все, ерунда, а не кость, только на расщепление, и начинай алхимические реакции заново.
С мышечными тканями и органами было еще сложнее. Сердце, этот телесный мотор, требовал не только точного химического состава, но и форма его была необыкновенно сложной, с полостями выверенного размера. Кантадарус долго сомневался, какое устройство сердца требуется дракону. Спору нет, что четырехкамерное, не земноводное же с трехкамерным сердцем будет его дракон, но делать правую или левую дугу аорты — он уже сомневался.
Первые сердца Кантадаруса упорно схлопывались — полости слипались изнутри, и сердце выглядело вмятым вовнутрь. Не органы, а убогие мясные комочки. Кантадарус пытался их запустить, но жалкие сгустки мышечной ткани могли только судорожно дернуться один-два раза.
Лишь раз на двадцатый удалось создать сердце, которое сохранило нужную форму и смогло сокращаться в нужном ритме.
«Сердце дракона», - как позднее писал в записках Кантадарус, - «нечто воистину фантастическое. Надеюсь, ему ещё предстоит испытать и радость и боль».
Несмотря на точность проводимой работы, в своих дневниках, Кантадарус позволял себе иногда уходить в лирику и иногда даже писал стихи, настолько метафоричные, что понять их мог только сам Кантадарус, для любого другого они смотрелись бы как бессмысленный поток сознания.
С воссозданием пищеварительной системы возникла другая проблема: органы не хотели соединяться в единую, собственно, систему. Желчный пузырь слипался в протоке с печенью, а между желудком и тонкой кишкой, наоборот, образовалась прореха. Кантадарус долго мучился, чтобы исправить эту проблему, у него это почти получилось, как вдруг — раз! — и толстая кишка вся съежилась и отвалилась от остального пищеварительного тракта. Кандарус проверил еще раз ее химический состав и понял, что в ней нарушен процент воды и минерального состава. Пришлось расщеплять и воссоздавать заново. Вроде все, нормально срослись теперь кишки, как тут приключилась новая напасть — при лепке желудка Кантадарус тоже дал маху, и тот сросся внутри соединительной тканью.
«Ах ты ж екарный бабай!» — выругался Кантадарус, разворачивая надрезанный желудок: и где умудрился накосячить? Попытался иначе — а новый желудок, стоило ему встать на свое место, надулся и лопнул, все обрызгав кровью и едким желудочным соком. Только на пятый раз (хорошо хоть не на двадцатый, как сердце) этот орган получился.
Короче, совсем не легка была рутина алхимика. Умучился Кантадарус, собирая дракона по кусочкам. Впрочем, когда настал момент наращивать шкуру и чешую поверх плетенки мышц, Кантадарус получил особое удовольствие: процесс это был медленный, спокойный, как то же вязание. Чешуйку за чешуйку, одинакового состава, собираешь узорчик — настоящее рукоделье.
Дракон получился красивый. Не очень большой, зато мощный, с крепкими лапами, с широкими крыльями, с гибкой изящной шеей. Кантадарус долго менял ему когти и рога, все никак не удовлетворяясь результатом. Подобрал, а потом заметил, что глаза-то вставлены в глазницы неправильно.
«Вот, представьте себе, увлекся ерундой, чуть не оставил зверя слепым!» — постыдил себя алхимик в своих записях.
Глаза пришлось сделать поменьше, но нерв теперь проходил аккуратнее, нигде не пережимался, и мышцы держали глазные яблоки надежнее. Веки Кантадарус сделал дракону по принципу птичьих — полупрозрачной мигательной перепонкой.
Кантадарус оглядывал свое творение, и сердце его преисполнялось гордостью. Вот скоро дракон поднимется, и все увидят, что драконы возможны! Узрят, какое творение вышло из-под его рук — и будут уважать его, великого алхимика Кантадаруса.
Но вот настало время оживлять дракона — а тот не оживает. Мозг в норме, сердце в норме, все работающее, а не оживает существо, и все тут. Лежит на боку и смотрит неподвижным глазом в пустоту — как обыкновенный мертвец. Кантадарус и так пытался, и эдак. Круглыми днями он искал решение этой проблемы.
Ему удалось добиться того, чтобы дракон казался живым: он дышал, его сердце билось в груди — но разве это по-настоящему? У дракона не было ни воли, ни желаний — это была огромная кукла с пустыми глазами.
По ночам, во сне Кантадарус видел ответы на свои вопросы, но на утро он не мог их вспомнить.
Время шло, и Кантадарус стал терять веру в себя и в свою идею.
Надо было есть, надо было чем-то оплачивать квартиру и кредит, и Аркадий Александрович Пирогов (имя Кантадарус было откинуто вместе с верой) отправился на работу. Он стал консультантом в магазине электроники. Он отрезал свои длинные волосы и хитрую старообразную бородку, стал носить скучные рубашки с бейджиком и вялым голосом предлагать советы незаинтересованным в них посетителям. У него не было ни воли, ни желания — он сам себе напоминал того мертвого дракона, который все еще лежал у него дома.
По утрам Аркадию казалось, что он забыл что-то важное, но сколько ни пытался вспомнить — не мог понять что.
На распахнутые глаза дракона и мягкую часть губ иногда садились мухи — Аркадий гонял их, сам не понимая зачем, и перед уходом на работу накрывал дракона полотном.
Веры у Аркадия с каждым днем становилось все меньше.
Как-то по дороге на работу он купил газету, чтобы было что почитать в метро, а там оказалась статья про дикость средневековья. Аркадию впечаталось в сознание огромное фото с ужом, поймавшим летучую мышь, и подписью, что в средневековье люди принимали силуэт этих двух животных в темноте за дракона.
Слезы покатились по щекам Аркадия, и в метро стали коситься на него. Он закрыл лицо руками.
Может, все это бред? Может, драконов и правда никогда не было?
Может, и алхимия не работает?
Ведь если бы был способ выращивать целые органы, почему же так не выращивают в медицине донорские органы? Почему не могут изготовить так новые ноги и руки и срастить с телом?
Наверное, алхимия — тоже вымысел.
— Скажите, а чем отличаются эти два насоса? — спросил его как-то один из посетителей.
«Насосы. Это как сердце — фиброзно-мышечный полый орган, — подумал он и тут же перескочил мыслью на тему двойного дыхания у птиц: — Может, нужно было дракону сделать тоже воздушные мешки?»
Посетитель решил, что его не услышали, и повторил свой вопрос громче.
— Это две разных фирмы, — сухо ответил Аркадий, отбрасывая глупые мысли.
В тот день Аркадию начальство сделало выговор. Консультант должен улыбаться и отвечать доброжелательным тоном.
Дни Аркадия слились в серые будни.
«Гордыня ничего не создает. Дьявол был горд, но был ли он творцом?»
Аркадий, как всегда, не помнил, что ему снилось, но когда он проснулся, это были его первые мысли.
«Ерунда какая-то», — подумал он и отправился на работу, больше не вспоминая об этом.
На следующий день Аркадий проснулся уже с другой мыслью:
«В основе жизни лежит любовь».
«Ну да, конечно, особенно когда речь заходит о размножении простейших», — съехидничал над собственной мыслью Аркадий.
В тот раз он даже не взглянул на дракона, прежде чем уйти на работу. Он привычно наклонился к нему только вечером, и ему стало невыносимо тоскливо. Существо слабо дышало и стеклянными глазами вперилось в ничто.
Аркадий любил свое творение, и ему было больно видеть его таким. «Надо будет его расщепить», — подумал он, пряча лицо в ладонях.
В эту ночь он впервые за последние годы запомнил свой сон.
Он видел дракона, огромного, больше, чем весь этот мир, и бесконечно понимающего.
— Кантадарус! Сначала ты был слишком горд, а теперь ты потерял веру в себя. Так нельзя! Надо быть верным своему сердцу, — услышал он его голос, говорящий строго и сочувственно одновременно.
— Но как же… я же не могу... не могу сделать последний шаг! — закричал Аркадий — слова дракона больно задевали его.
— Смотри глубже! Открой глаза свои. И помни, что не гордыня должна двигать тобой, а любовь.
Когда Аркадий-Кандадарус проснулся, он стал вспоминать свои старые сны. Сны, которые он забывал, стоило ему проснуться. Сны… то откровение, тот секрет, который искал Аркадий, прятался близко. Совсем близко, надо только достать его из глубин сердца, понять кружево собственных снов.
«Я смогу!» — решительно подумал Кантадарус, обернувшись. Ведь он любил свое творение.
Прозрачное веко дракона чуть дрогнуло, и алхимику показалось, что дракон подмигнул ему.

Название: Любопытство
Автор: Зельеварвар
Бета: WTF Fluff 2017
Размер: мини, 1 450
Пейринг/Персонажи: привидения
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: R
Предупреждения: все персонажи мертвы (до начала)
Краткое содержание: Призрак мальчика подслушивает истории другого привидения
Канон: оридж
Для голосования: #. WTF Fluff 2017 - "Любопытство"


Виктор был молодым, свежим и совсем неопытным привидением. Пугать людей он не хотел, кровная месть его не интересовала, а на земле его держало лишь безмерное любопытство.. Ещё когда он был болезненным мальчиком, его всегда занимало: что же происходит на улице? А на соседней улице?

Вот и сейчас он незаметно летал между домами, тайком подглядывая в окна и двери, в надежде застать что-нибудь интересное и необычное.

Так и набрёл он на заброшенный старинный особняк. Он не рассчитывал найти там что-то большее, чем пыль, паутину и старые письма, но результат превзошёл его ожидания.

Там были призраки! И они рассказывали истории!

«Как интересно!» — подумал Виктор. Он ни разу ещё не встречал других привидений, и призрачное сердце трепетало от предвкушения чего-то особенного. Это особенное пугало и манило его одновременно.

— Я был разбойником, главарём шайки, — рассказывал низкий хриплый голос незнакомого привидения, — но разбойником благородным. Мы грабили богатых и делились с бедными. Мы были дерзки, но справедливы, и наша рука никогда не касалась кошелька обездоленного. Но был у меня знакомый — не знаю, как его звали на самом деле, у него было прозвище «Волчье Рыло», — он не гнушался ничем. Очень гадкий мелочный бандит.

Помню, как-то вызволяли мы всей шайкой из тюряги нашего товарища, и оказалась там, в подземелье, ещё прекрасная дева. Она была в горе и чертовски перепугана нашим видом.

«Никто не тронет тебя, прекрасная леди», — сказал я, и ни один из моих разбойников не смел спорить со мной.

Оказалось, что дева была принцессой, но отца её, благородного короля, свергли, а её заточили в подземелье. Ну мы не могли такого допустить! Как это так, королевством правит такой негодяй!

Собрались, придумали план и ворвались в тронный зал. И застали там проклятущего узурпатора, развалившегося на троне. Жирный, мерзкий, и рожа у него как… у кабана. — Призрак выразительно и убедительно похрюкал. — «Уходи с трона, который ты не заслужил, свиные потроха!» — громогласно рявкнул я. «Это я решаю, заслужил его я или нет!» — взревел негодяй. И пока мои люди избивали его людей, я вступил с ним в схватку. Он схватил скипетр и попытался огреть меня им, как дубинкой, а я пригнулся — и раз! Вспорол ему брюхо своим верным мечом. Шмяк! И ливер из его живота вывалился на пол! Хорошо, принцесса не видела: противное зрелище. Ну знаете, все эти кровь, кишки, ещё всякие потроха — скользкие, склизкие, и все — на зеркально чистом полу. Вы это знаете… Фу!

Мы потом весь пол отмыли, всё убрали, а то негоже принцессу в такой зал вести. Вы только представьте! Она хрупкая дева, а в её любимом тронном зале, как потрошёный хряк, лежит убийца её отца, а там в углу — руки отсечённые валяются, в другом — ноги, а на пороге ухо отрезанное.

— Как у Ван Гога?

— Что? Да при чём тут это! — вскипел вдруг рассказчик от глупого вопроса. — Ты зачем это великого художника к этим ублюдкам привязал! Ван Гог это — во! А о нём и помнят только, что ухо себе отрезал! Стыдно-с.

«Боже, продолжай, пожалуйста», — взмолился про себя Виктор: уж больно интересно ему стало, что там было дальше.

— Ну и вот. Привели мы её, и стала она королевой! Королевство вздохнуло свободно, лишившись гнёта злого тирана. И всё бы хорошо, но помните, я говорил про Волчье Рыло? Вот он власти захотел и похитил королеву!

Но мы-то внимательные! Это злодеяние мимо нас не прошло! Отследили мы его. Но, как требовал кодекс чести, сражался я с ним один на один. На краю обрыва, и внизу были лишь острые скалы.

И королева стояла в стороне и болела за меня.

Ох, долгая была схватка! Я был проворен, а Волчье Рыло силён, и дрался он остервенело и зло. Я едва уклонялся от его яростных выпадов! Как страшно было! Я отрубил ему руки в схватке, а он схватил меч в зубы и сражался так. У меня было ощущение, что я вступил в схватку с диким зверем! И… когда, казалось, я одержал победу, я повернулся к королеве и сказал:

— Вы вновь свободны, Ваше Величество!

И в этот момент Волчье Рыло вскочил и всем своим телом толкнул меня в сторону пропасти. Он тоже не удержался, и мы полетели вниз вдвоём.

Я помню, как переломал себе руки и ноги, как торчали кости мои наружу, как грудь мою пронзил острый камень. Кровь вытекала из разорванной грудной клетки, и сердце моё колотилось слабо-слабо в вывороченных рёбрах, но готов поклясться — светило оно, как пламя свечи. Ведь я спас её, свою королеву.

«Вот жил же человек!» — подумал Виктор, и ему стало грустно, что его собственная жизнь была такой невыносимо скучной. Мальчик просто постоянно болел и умер в четырнадцать от воспаления лёгких. Трагично и так банально одновременно.

И Виктор улетел, но на следующий день опять вернулся к особняку. Он подлетел к самому окну и прислушался. Все призраки там были, другими, не теми, что вчера, кроме одного. Того самого, который рассказывал историю разбойника. В этот раз это была совсем другая история.

— Я был маркизом, — вещал он.

«Как интересно! — подумал Виктор. — Неужели он выжил и стал аристократом?»

— У меня была прекрасная семья. Я женился на крестьянке — весь свет меня отговаривал и считал сумасшедшим, но какое имеет значение богатство и родовитость перед красотой души?!

«Но как же принцесса?» — расстроился Виктор. Почему-то ему казалось вчера, что их история любви была бы красивой. И в то же время такая смелая любовь аристократа к крестьянке казалась ему необычайно трогательной.

— У нас было счастье. Единственное, что омрачало мою семейную жизнь — это страсть к азартным играм. Ничего не мог с собой поделать. Расстраивал детей и жену. — Призрак тяжело вздохнул, и Виктору стало жалко его семью. — Именно моя пагубная привычка решила мою судьбу. Как-то я играл в карты, а среди других игроков был молодой любовник графини, очень милой, пускай и падкой на лесть старой леди. И вот он, размякший от выпитого спиртного, вдруг начал хвастать, как собирается отравить её и присвоить всё её имущество после свадьбы.
— Ты не сделаешь это!— возмутился я, услышав про его подлые намерения. — Я всё скажу ей.

— Да разве она тебе поверит? — визгливо рассмеялся пьяный подлец.

И тогда я, желая дуэли, чтобы покончить с негодяем, выплеснул ему вино прямо на богатый сюртук! Результат не заставил себя ждать — злодей вызвал меня на дуэль. Кто же знал, что он будет более меткий?

Это происходило в марте, и было всё ещё холодно. Помню, как немели мои конечности, как я осел в снег, думая о несправедливости жизни. Горячая кровь била толчками из простреленного живота, я зажимал рану пальцами. Боль была невыносимая: наверное, у меня был продырявлен желудок. Я кашлял, с ненавистью смотря на торжествующего врага. «Неужели злодей победит?!» — думал я с отчаянием, но тут догадался. Я поднял револьвер и выстрелил вверх.

— Опять мимо, глупец, — потешался он надо мной. Правильно. Я стрелял не в него, а в сосульку. Мгновение, и ледяное лезвие пробило его череп насквозь. Хитрые, но подлые мозги оказались прямо на розовом от крови снегу. Я умер с чувством, что умираю не напрасно. И... мне было чем гордиться в этой жизни. У меня на тот момент был уже взрослый наследник, которому пора было взять поместье в свои руки, чтобы руководил им ответственный человек, а не старый игроман.
«Бедная семья маркиза», — расстроился Виктор, вновь покидая особняк.

Вернулся Виктор в поместье и на третий день. В этот раз он запоздал и слышал лишь конец истории.

— «Эти сокровища принадлежат не вам!» — крикнул я пирату. «Мы все равно заберём их, а ты отправляйся на корм акулам, салага!» И они безжалостно сбросили меня, пятнадцатилетнего юнгу, в морскую пучину. Акулы вцепились в мои руки и ноги, выдирали своими кривыми зубами здоровые куски плоти! Кровь расплывалась облаками по воде! Но я встретил смерть с честью, не крича и не умоляя о помощи. Пираты не подозревали, что в это время фитиль уже двигался к бочкам с порохом и их коварным планам не суждено сбыться.

«Юнга, разбойник, старый маркиз — кто же ты?!» — изумился Виктор и дождался, когда остальные призраки покинут поместье.

Остался только призрак-рассказчик, но и он собирался его покинуть.

— У вас невероятно интересные истории, — признался Виктор.

Призраку это польстило. Он выглядел как размытое белое пятно, но при похвале смущённо порозовел.

— Приятно слышать, мой мальчик.

«Как он узнал, что я ребёнок?!»— не понимал Виктор.

— Куда вы уходите?

— Да я не живу здесь, сюда я прихожу только компании ради. Одиноко призракам.

— Но кто же вы, маркиз, юнга или разбойник? — спросил Виктор, раздираемый от любопытства.

Призрак потупился. Он ответил далеко не сразу.

— Я всего лишь дедушка. Дедушка шести правнуков и одной правнучки. Я умер в возрасте девяноста девяти лет, когда моя любимая правнучка ещё была так мала… Я не хочу покидать земной мир, пока не узнаю их судьбу. Я хочу дождаться, когда она пойдёт под венец. Ведь она такая красавица, — задумчиво проговорил призрак. — Как же я любил рассказывать внукам и правнукам сказки… Жаль, теперь они меня не услышат.

— Вы прекрасный рассказчик! — воскликнул Виктор. — Я хочу услышать больше сказок!

Он почувствовал, как от привидения исходит аура благодарности.

И Виктор с тех пор каждый день навещал старого призрака, чтобы всякий раз услышать от него новую историю.