Зельеварвар - это хуже чем зельевар, это хуже чем варвар!
Решил я тут на досуге обзором побаловаться, и жертвой моей стала книга Виктора Косенкова "Я - паладин". Вернее не особенно обзор, так, эмоции выплеснуть.
читать дальшеНачну с того, что я с самого начала отнёсся к ней с здоровым скептицизмом. Во-первых серия Disciplies вообще редко когда меня радовала. Но я ж, это самое, кактусоед, как говорят, мыши плакались-кололись, но продолжали есть кактус. Во-вторых само название Я-паладин. Обнадёживает, да? В-третьих на эту книгу особенно все ругались.
И всё же я скажу, что пожалуй эта книга не так плоха. Нет, она ни в коей мере не хороша, но могло быть и хуже. Вот например, на мой взгляд, она лучше чем "Коготь Дракона". Впрочем не то что бы это прям-таки грандиозное достижение.
Не успел прочитать первую страницу, меня огорошили пурпурной прозой.
Стайка мальчишек уходила за косогор. К реке. Туда, где летняя жара уже не наваливается нестерпимым грузом, а только плывет, как легкая шаль, опускается на плечи, как шелковый цветастый платок, которым цыганки обычно размахивают перед деревенскими мужиками, чтобы было проще их облапошить.
"О боже", подумал я, - "Глиняный краб коррупции"
К слову сказать, дальше пошло не то лучше, не то я пообвык, но стал читать нормально.
По сути по началу идёт долгое, нудное описания детства героя, но что-то меня в деревенском быте Леона (главного героя) даже зацепило. Впрочем, почему-то мне такое нравится: я из тех людей кому пришлась по вкусу первая половина Года Крысы. Вот, хотя меня люто-бешено бесил не известно откуда взявшийся славянство. В смысле, вера в домовых, леших, полевиков, традиция отдавать часть еды духам места. Там целый эпизод был встречи с загадочным полевиком, упросившим у Леона хлеб.
– Мама, а духи – они какие?
– Какие духи?
– Ну, – Леон перевернулся на живот и положил голову на ладони. – Лесовики, домовые, полевые. Какие они?
– Разные. – Мать улыбнулась и пожала плечами. – Где живут, на то и похожи.
– Почему?
– А как иначе? На то они и духи. Вот если лес чистый, светлый, то и духи в нем живут красивые. А если чаща непроходимая, то… – Она развела руками. – Или вот домовой, например. Если дома прибрано, чисто все да аккуратно, то и домовой в нем довольный, хороший, не шалит, не озорует.
Она огляделась, словно проверяя, все ли на своих местах лежит, нет ли беспорядка.
– А полевик – он какой?
– Ох. – Мать пожала плечами. – Полевик – дух дикий, он же рядом с лесом живет, там и леший, и прочие духи водятся. Никогда не знаешь, что ему в голову взбредет. Как он себя покажет. И покажет ли.
– А как он выглядит? – допытывался Леон.
– Ну. – Она пожала плечами. Встряхнула рубаху, внимательно осмотрела штопку. – Косматый такой. С бородой… Я не встречала. Но мужики говорят, что разный он. Может по голове кулаком так вдарить, что в глазах потемнеет. А может и наоборот, убаюкать да сон оберегать. Дикий он. Странный. Ты спи, зайчонок.
Кроме того всякие словосочитания вроде "Смертушка лютая". Эльфы "Лесовики". Нет, признаю, славянское фэнтэзи вполне может существовать как жанр, ничего не имею против, но это же НЕВЕНДААР! Долой славян из моего уютного Невендаара, АААААААА!
Так, а дальше был момент, вынесший мне мозг далеко и надолго. Да, он был всунут абсолютно бесцеремонно, посреди детства героя, занимающего почти с половину книги. Простите, но я уж его приведу целиком, с комментариями
"Спит маленький мальчик Леон, которого ты не знаешь и который в свою очередь даже и не подозревает о твоем существовании."
Логично.
Да и во всей Империи, огромной, сложной, собранной из разных народов, из разных рас, обычаев, укладов, языков, скроенной будто лоскутное одеяло, едва ли найдется с полсотни человек, которые знают о том, что ты есть. Потому что ты тень, с маленькой буквы, неприметная, осторожная и бесшумная. Лазутчик. Шпион. Вор. Глаза, которые подглядывают в скважину замка. Уши, которые слушают через тонкую перегородку. И руки, которые способны обшарить чужие карманы за считанные мгновения.
А вот теперь еще и загнанный, перепуганный человек в чужом, бесконечно чужом и зловещем лесу. Который жители пограничья называют Великим.
На который таращится огромным выпуклым глазом луна.
И тебе надо бежать! Надо бежать!
И ты бежишь.
Хотя нестись сломя голову по ночному лесу, по эльфийской вотчине. Как их называют местные? Лесовики? Лесной люд? Как угодно. Империя слишком велика. А уж Пограничье так и подавно. Поселения разнесены на многие версты друг от друга. Хорошо если в деревне есть священник.
О чем ты думаешь? О чем?!
Где-то позади и справа ломается ветка! Ты замираешь. Как тихо. Как тихо! Не бывает такой тишины в нормальном лесу! Даже ночью. Шелестят деревья, ползают ночные твари, мыши и еще черт не разберет какие животные, гады… А когда за тобой идут эльфы, наступает тишина. Как смешно, эльф не издает ни звука, но именно по этому его можно определить. Слишком тихо. Остроухие уроды даже тетиву натягивают бесшумно! Даже их стрелы не свистят в воздухе!
Так что ветка сломалась точно не под эльфийской ступней. А значит, не все так плохо! Можно бежать. Бежать!
И ты бежишь. Спотыкаясь, напарываясь на сучья, раздираясь в кровь и оставляя слишком заметный след. По такому ты сам пошел бы, как по прямому столичному проспекту. Легко! Но сейчас все это не имеет значения. Только бы добежать! До реки. А там и до деревеньки. Эльфы через границу не пойдут. Побоятся.
Под ногой с чавканьем проваливается почва. Ты падаешь, прикрывая лицо руками. В стороны летят черные брызги. Вода? Вода! Болотистый берег! Где-то впереди река. Уже совсем близко. Беги, вор, беги!
С трудом ты выбираешься из ночного болота. Утонуть в трясине, так близко от спасения. Нет! Нет! Вот и ветви дерева. Можно подтянуться. Только бы достать.
Достал!
Рывок. Еще. Трясина сочно чавкает и выпускает твои ноги. Теперь ползком, туда, где торчат из травы три кочки. Обрезаясь об осоку. Давясь грязью. Ничего! Ничего!
Скольких лазутчиков потеряла Империя в этих лесах? Никто не знает. Кроме тебя и тех, кто посылает раз за разом в эти леса выпускников Тайной академии. Разница только в том, что ты видел своими глазами, во что превращаются эти парни, попавшие в руки к лесному народу. А те, кто послал их на смерть, не видели деревьев, на сучья которых насажены гниющие заживо.
Только бы добежать. Дойти. Доползти!
Перед глазами ослепительно вспыхивает. Короткое ш-ш-шасть!!! В лицо бьет фонтан теплой воды и грязи. И прямо под носом в грязь медленно погружается изогнутый нож с витой, будто оплетенной корнями, рукоятью.
Вспыхивает где-то внутри злая радость. Промахнулись! Промахнулись!
Но потом ты понимаешь, что эльфы не промахиваются. Никогда. И что правой кисти больше нет. А из культи хлещет кровь, смешивается с черной ночной водой.
И с осознанием приходит боль. Ты воешь. Крутишься по поганой вонючей грязи, стараясь перетянуть жуткую рану ремешком. А со всех сторон, привлеченные запахом крови, к тебе сползаются, омерзительно извиваясь, уродливые болотные твари!
Они вьются вокруг тебя, но не решаются еще напасть, ты ведь жив! Жив! Ползи! Ползи дальше. Река… так близко.
Короткая боль. И левая нога замирает. Ты оборачиваешься и видишь, что из икры торчит снежно-белое, запачканное твоей кровью оперение эльфийской стрелы.
Превозмогая тошноту и боль, ты выдираешь стрелу и, втыкая ее крепкое древко в грязь перед собой, подтягиваешься. Ползешь! Уже понимая, что близкая, совсем близкая река безнадежно далека. Так же далека, как и сверкающая столица Империи. Как мирная пограничная деревушка, которой было подарено хрупкие двадцать лет мира. Деревушка, где лают собаки, где спят люди. Спит маленький мальчик Леон, который ничего не знает о твоем существовании.
Теперь и не узнает.
Никогда.
Подтянувшись в последний раз, ты упираешься головой во что-то твердое.
Сапоги, днем зеленые, ночью серые. Перед тобой стоит высокий, весь в завитках татуировки, эльф-охотник. А за ним и вся его охотничья партия. Они словно выросли из земли. Словно вышли из ночной прохлады. Из тишины. Призраки! Лесной народ. Лесовики. Эльфы.
Их глаза холодны. Лица невозмутимы. И ты понимаешь, что ни одна жилка не дрогнет на этих лицах, когда они станут резать тебя на куски и ремни, сдирать твою кожу и выпускать кишки!
Ну, ничего, решаешь ты, есть два выхода. Простой и трудный.
И ты выбираешь трудный. Сам не зная почему.
И вместо того чтобы убить себя, неуловимым движением втыкаешь эльфийскую стрелу в ногу ее же хозяину. На!
Последнее, что ты видишь, это его искаженная гримасой боли физиономия. И на какой-то миг испытываешь ни с чем не сравнимое торжество!
А потом ты кричишь. Кричишь так, что маленький мальчик Леон в деревушке за рекой испуганно просыпается и зовет маму.
Ладно, не люблю, когда пишут во втором лице.
К слову, это ЕДИНСТВЕННЫЙ переход на второе лицо и ЕДИНСТВЕННОЕ упоминанияменя этого лазутчика. ЗАЧЕМ ЭТОТ МОМЕНТ!
Он никак не сказывается в последствии!
Дальше там были нелогичный момент, как жители жгли костры, что бы отпугивать нежить. Каждую ночь кольцом вокруг деревне. Нет частокол поставить?
А ещё там выяснилось, что нежить наступала на деревню из-за ведьмы. Приехали инквизиторы, ведьму убили, заставили жителей выкопать яму.
И о боже, справедливый инквизитор. Справедливый. Инквизитор. В. Невендааре. Что? Разрыв шаблона ^___^ Да ещё толстый 0_о, без "соколиных носов", худых кривых губ и других атрибутов инквизиторов других книг. ВНЕЗАПНО. Хотя на самом деле почему бы и нет.
И вообще церковь неожиданно показана очень добродетельной, что резко контрастирует с тем как она показана в других книгах.
Однажды в деревню зашли волки. Никто не вышел, чтобы их прогнать. И казалось, звери ждали именно этого. Они разбрелись по улицам, осторожно ступая по свежему снегу и заглядывая в окна светящимися глазами.
Леон видел, как они принюхиваются к теплому воздуху из хлева. Слышал, как глухо рычат, слыша испуганное блеяние овец. Но выйти из дома не решился. Отец спал, уронив голову на руки. Мать сидела в сонном оцепенении. В доме было тихо, только потрескивали дрова в печи.
Волки были знаком. Страшным признаком того, что люди сдались. Перед зимой, смертью и зверем из Леса, которого на деле никто не видел, но зато слышал каждый. Своим воем он задул огонь в душах, выморозил их, лишил страсти, жажды к жизни. И волки чувствовали это.
Потому что больше всего животные боятся огня. Пламени костра или огня, горящего в сердце человека, не важно! А сейчас в деревне только пахло гарью…
Волки ушли утром. Но вернулись на следующую ночь. И снова ходили под окнами, подходя все ближе и ближе. Зло рычали. Метили заборы.
<... пропущен кусок..>
А когда пришло утро, волки уходить не стали. Зачем?
И под холодным, тусклым солнцем они лежали на снегу, высунув совсем по-собачьи длинные красные языки.
А вот это канонично! Disiplies причудливая игра. Нейтральные отряды, как и в героясах там обычно стоят неподвижно, закупоривая проходы, но иногда двигаются как в четвёрке, что приводит порой к нелепости. И у меня как-то был такой абсурд:Волки. Отряд волков. Берёт сундук, забирает сокровище, садится в лодке, плывёт по реке и захватывает город, где я забыл оставить гарнизон. Теперь я знаю как это выглядит!
Потом у гг конечно же, "враги сожгли родную хату" и он попадает в школу паладинов. Он учится, становится оруженосцем наставника, а тем временем убили посла эльфов и началось военное положение. Тьфу, ладно, кому это нужно? Я так век расписывать могу по эпизодам.
Если не вдаваться подробности, у этой книги есть ряд главных проблем.
А) Несоответствие миру. Это очень бросается в глаза. Паладины упоминают грифонов как исчезнувших и как верховых животных (а они на самом деле очень то даже НЕ исчезнувшие, но эльфийские), тролли в цирки описаны как мелкие существа. Славянские крестьяне. Обращение в Фергале по роду деятельности. Матриархат у орков и вообще их обычаи. Откуда это вообще взял автор? Необыкновенно много левоты. Такое ощущение что писал себе автор славянское фэнтэзи, а издавать его нигде не хотели, он в попыхах напихал Невендаарских названий и кинул в серию. Правда. Совсем нет ощущения мира.
Б) Куча моментов ни к чему. Самое бросающийся в глаза: вышеупомянутый момент с лазутчиком, странный дух царь царей, Герда которая то ли стала русалкой, то ли дух которого Леон принял за Герду и ещё куча. Ни к чему. Не зачем. Куча развешанных ружей, которые не стреляют. И если у Джека Вэнса в умирающей земле моменты ни к чему придают атмосферу и зачаровывают, то тут бесит-бесит-бесит.
В) Открытый конец. Продолжения нет и не будет, так зачем? Сюжет не окончен, и это очевидно. Композиция книги отсуствует - ни тебе кульминации, ни тебе финала
Но что порадовало: НЕванильные эльфы. Они там главные антогонисты и сожгли "родную хату". На вражде с ними и строится основной сюжет, они товарищи там жуткие. Одобряю...сам ваниль в ГиГе устроил
читать дальшеНачну с того, что я с самого начала отнёсся к ней с здоровым скептицизмом. Во-первых серия Disciplies вообще редко когда меня радовала. Но я ж, это самое, кактусоед, как говорят, мыши плакались-кололись, но продолжали есть кактус. Во-вторых само название Я-паладин. Обнадёживает, да? В-третьих на эту книгу особенно все ругались.
И всё же я скажу, что пожалуй эта книга не так плоха. Нет, она ни в коей мере не хороша, но могло быть и хуже. Вот например, на мой взгляд, она лучше чем "Коготь Дракона". Впрочем не то что бы это прям-таки грандиозное достижение.
Не успел прочитать первую страницу, меня огорошили пурпурной прозой.
Стайка мальчишек уходила за косогор. К реке. Туда, где летняя жара уже не наваливается нестерпимым грузом, а только плывет, как легкая шаль, опускается на плечи, как шелковый цветастый платок, которым цыганки обычно размахивают перед деревенскими мужиками, чтобы было проще их облапошить.
"О боже", подумал я, - "Глиняный краб коррупции"
К слову сказать, дальше пошло не то лучше, не то я пообвык, но стал читать нормально.
По сути по началу идёт долгое, нудное описания детства героя, но что-то меня в деревенском быте Леона (главного героя) даже зацепило. Впрочем, почему-то мне такое нравится: я из тех людей кому пришлась по вкусу первая половина Года Крысы. Вот, хотя меня люто-бешено бесил не известно откуда взявшийся славянство. В смысле, вера в домовых, леших, полевиков, традиция отдавать часть еды духам места. Там целый эпизод был встречи с загадочным полевиком, упросившим у Леона хлеб.
– Мама, а духи – они какие?
– Какие духи?
– Ну, – Леон перевернулся на живот и положил голову на ладони. – Лесовики, домовые, полевые. Какие они?
– Разные. – Мать улыбнулась и пожала плечами. – Где живут, на то и похожи.
– Почему?
– А как иначе? На то они и духи. Вот если лес чистый, светлый, то и духи в нем живут красивые. А если чаща непроходимая, то… – Она развела руками. – Или вот домовой, например. Если дома прибрано, чисто все да аккуратно, то и домовой в нем довольный, хороший, не шалит, не озорует.
Она огляделась, словно проверяя, все ли на своих местах лежит, нет ли беспорядка.
– А полевик – он какой?
– Ох. – Мать пожала плечами. – Полевик – дух дикий, он же рядом с лесом живет, там и леший, и прочие духи водятся. Никогда не знаешь, что ему в голову взбредет. Как он себя покажет. И покажет ли.
– А как он выглядит? – допытывался Леон.
– Ну. – Она пожала плечами. Встряхнула рубаху, внимательно осмотрела штопку. – Косматый такой. С бородой… Я не встречала. Но мужики говорят, что разный он. Может по голове кулаком так вдарить, что в глазах потемнеет. А может и наоборот, убаюкать да сон оберегать. Дикий он. Странный. Ты спи, зайчонок.
Кроме того всякие словосочитания вроде "Смертушка лютая". Эльфы "Лесовики". Нет, признаю, славянское фэнтэзи вполне может существовать как жанр, ничего не имею против, но это же НЕВЕНДААР!
Так, а дальше был момент, вынесший мне мозг далеко и надолго. Да, он был всунут абсолютно бесцеремонно, посреди детства героя, занимающего почти с половину книги. Простите, но я уж его приведу целиком, с комментариями
"Спит маленький мальчик Леон, которого ты не знаешь и который в свою очередь даже и не подозревает о твоем существовании."
Логично.
Да и во всей Империи, огромной, сложной, собранной из разных народов, из разных рас, обычаев, укладов, языков, скроенной будто лоскутное одеяло, едва ли найдется с полсотни человек, которые знают о том, что ты есть. Потому что ты тень, с маленькой буквы, неприметная, осторожная и бесшумная. Лазутчик. Шпион. Вор. Глаза, которые подглядывают в скважину замка. Уши, которые слушают через тонкую перегородку. И руки, которые способны обшарить чужие карманы за считанные мгновения.
А вот теперь еще и загнанный, перепуганный человек в чужом, бесконечно чужом и зловещем лесу. Который жители пограничья называют Великим.
На который таращится огромным выпуклым глазом луна.
И тебе надо бежать! Надо бежать!
И ты бежишь.
Хотя нестись сломя голову по ночному лесу, по эльфийской вотчине. Как их называют местные? Лесовики? Лесной люд? Как угодно. Империя слишком велика. А уж Пограничье так и подавно. Поселения разнесены на многие версты друг от друга. Хорошо если в деревне есть священник.
О чем ты думаешь? О чем?!
Где-то позади и справа ломается ветка! Ты замираешь. Как тихо. Как тихо! Не бывает такой тишины в нормальном лесу! Даже ночью. Шелестят деревья, ползают ночные твари, мыши и еще черт не разберет какие животные, гады… А когда за тобой идут эльфы, наступает тишина. Как смешно, эльф не издает ни звука, но именно по этому его можно определить. Слишком тихо. Остроухие уроды даже тетиву натягивают бесшумно! Даже их стрелы не свистят в воздухе!
Так что ветка сломалась точно не под эльфийской ступней. А значит, не все так плохо! Можно бежать. Бежать!
И ты бежишь. Спотыкаясь, напарываясь на сучья, раздираясь в кровь и оставляя слишком заметный след. По такому ты сам пошел бы, как по прямому столичному проспекту. Легко! Но сейчас все это не имеет значения. Только бы добежать! До реки. А там и до деревеньки. Эльфы через границу не пойдут. Побоятся.
Под ногой с чавканьем проваливается почва. Ты падаешь, прикрывая лицо руками. В стороны летят черные брызги. Вода? Вода! Болотистый берег! Где-то впереди река. Уже совсем близко. Беги, вор, беги!
С трудом ты выбираешься из ночного болота. Утонуть в трясине, так близко от спасения. Нет! Нет! Вот и ветви дерева. Можно подтянуться. Только бы достать.
Достал!
Рывок. Еще. Трясина сочно чавкает и выпускает твои ноги. Теперь ползком, туда, где торчат из травы три кочки. Обрезаясь об осоку. Давясь грязью. Ничего! Ничего!
Скольких лазутчиков потеряла Империя в этих лесах? Никто не знает. Кроме тебя и тех, кто посылает раз за разом в эти леса выпускников Тайной академии. Разница только в том, что ты видел своими глазами, во что превращаются эти парни, попавшие в руки к лесному народу. А те, кто послал их на смерть, не видели деревьев, на сучья которых насажены гниющие заживо.
Только бы добежать. Дойти. Доползти!
Перед глазами ослепительно вспыхивает. Короткое ш-ш-шасть!!! В лицо бьет фонтан теплой воды и грязи. И прямо под носом в грязь медленно погружается изогнутый нож с витой, будто оплетенной корнями, рукоятью.
Вспыхивает где-то внутри злая радость. Промахнулись! Промахнулись!
Но потом ты понимаешь, что эльфы не промахиваются. Никогда. И что правой кисти больше нет. А из культи хлещет кровь, смешивается с черной ночной водой.
И с осознанием приходит боль. Ты воешь. Крутишься по поганой вонючей грязи, стараясь перетянуть жуткую рану ремешком. А со всех сторон, привлеченные запахом крови, к тебе сползаются, омерзительно извиваясь, уродливые болотные твари!
Они вьются вокруг тебя, но не решаются еще напасть, ты ведь жив! Жив! Ползи! Ползи дальше. Река… так близко.
Короткая боль. И левая нога замирает. Ты оборачиваешься и видишь, что из икры торчит снежно-белое, запачканное твоей кровью оперение эльфийской стрелы.
Превозмогая тошноту и боль, ты выдираешь стрелу и, втыкая ее крепкое древко в грязь перед собой, подтягиваешься. Ползешь! Уже понимая, что близкая, совсем близкая река безнадежно далека. Так же далека, как и сверкающая столица Империи. Как мирная пограничная деревушка, которой было подарено хрупкие двадцать лет мира. Деревушка, где лают собаки, где спят люди. Спит маленький мальчик Леон, который ничего не знает о твоем существовании.
Теперь и не узнает.
Никогда.
Подтянувшись в последний раз, ты упираешься головой во что-то твердое.
Сапоги, днем зеленые, ночью серые. Перед тобой стоит высокий, весь в завитках татуировки, эльф-охотник. А за ним и вся его охотничья партия. Они словно выросли из земли. Словно вышли из ночной прохлады. Из тишины. Призраки! Лесной народ. Лесовики. Эльфы.
Их глаза холодны. Лица невозмутимы. И ты понимаешь, что ни одна жилка не дрогнет на этих лицах, когда они станут резать тебя на куски и ремни, сдирать твою кожу и выпускать кишки!
Ну, ничего, решаешь ты, есть два выхода. Простой и трудный.
И ты выбираешь трудный. Сам не зная почему.
И вместо того чтобы убить себя, неуловимым движением втыкаешь эльфийскую стрелу в ногу ее же хозяину. На!
Последнее, что ты видишь, это его искаженная гримасой боли физиономия. И на какой-то миг испытываешь ни с чем не сравнимое торжество!
А потом ты кричишь. Кричишь так, что маленький мальчик Леон в деревушке за рекой испуганно просыпается и зовет маму.
Ладно, не люблю, когда пишут во втором лице.
К слову, это ЕДИНСТВЕННЫЙ переход на второе лицо и ЕДИНСТВЕННОЕ упоминания
Он никак не сказывается в последствии!
Дальше там были нелогичный момент, как жители жгли костры, что бы отпугивать нежить. Каждую ночь кольцом вокруг деревне. Нет частокол поставить?
А ещё там выяснилось, что нежить наступала на деревню из-за ведьмы. Приехали инквизиторы, ведьму убили, заставили жителей выкопать яму.
И о боже, справедливый инквизитор. Справедливый. Инквизитор. В. Невендааре. Что? Разрыв шаблона ^___^ Да ещё толстый 0_о, без "соколиных носов", худых кривых губ и других атрибутов инквизиторов других книг. ВНЕЗАПНО. Хотя на самом деле почему бы и нет.
И вообще церковь неожиданно показана очень добродетельной, что резко контрастирует с тем как она показана в других книгах.
Однажды в деревню зашли волки. Никто не вышел, чтобы их прогнать. И казалось, звери ждали именно этого. Они разбрелись по улицам, осторожно ступая по свежему снегу и заглядывая в окна светящимися глазами.
Леон видел, как они принюхиваются к теплому воздуху из хлева. Слышал, как глухо рычат, слыша испуганное блеяние овец. Но выйти из дома не решился. Отец спал, уронив голову на руки. Мать сидела в сонном оцепенении. В доме было тихо, только потрескивали дрова в печи.
Волки были знаком. Страшным признаком того, что люди сдались. Перед зимой, смертью и зверем из Леса, которого на деле никто не видел, но зато слышал каждый. Своим воем он задул огонь в душах, выморозил их, лишил страсти, жажды к жизни. И волки чувствовали это.
Потому что больше всего животные боятся огня. Пламени костра или огня, горящего в сердце человека, не важно! А сейчас в деревне только пахло гарью…
Волки ушли утром. Но вернулись на следующую ночь. И снова ходили под окнами, подходя все ближе и ближе. Зло рычали. Метили заборы.
<... пропущен кусок..>
А когда пришло утро, волки уходить не стали. Зачем?
И под холодным, тусклым солнцем они лежали на снегу, высунув совсем по-собачьи длинные красные языки.
А вот это канонично! Disiplies причудливая игра. Нейтральные отряды, как и в героясах там обычно стоят неподвижно, закупоривая проходы, но иногда двигаются как в четвёрке, что приводит порой к нелепости. И у меня как-то был такой абсурд:Волки. Отряд волков. Берёт сундук, забирает сокровище, садится в лодке, плывёт по реке и захватывает город, где я забыл оставить гарнизон. Теперь я знаю как это выглядит!
Потом у гг конечно же, "враги сожгли родную хату" и он попадает в школу паладинов. Он учится, становится оруженосцем наставника, а тем временем убили посла эльфов и началось военное положение. Тьфу, ладно, кому это нужно? Я так век расписывать могу по эпизодам.
Если не вдаваться подробности, у этой книги есть ряд главных проблем.
А) Несоответствие миру. Это очень бросается в глаза. Паладины упоминают грифонов как исчезнувших и как верховых животных (а они на самом деле очень то даже НЕ исчезнувшие, но эльфийские), тролли в цирки описаны как мелкие существа. Славянские крестьяне. Обращение в Фергале по роду деятельности. Матриархат у орков и вообще их обычаи. Откуда это вообще взял автор? Необыкновенно много левоты. Такое ощущение что писал себе автор славянское фэнтэзи, а издавать его нигде не хотели, он в попыхах напихал Невендаарских названий и кинул в серию. Правда. Совсем нет ощущения мира.
Б) Куча моментов ни к чему. Самое бросающийся в глаза: вышеупомянутый момент с лазутчиком, странный дух царь царей, Герда которая то ли стала русалкой, то ли дух которого Леон принял за Герду и ещё куча. Ни к чему. Не зачем. Куча развешанных ружей, которые не стреляют. И если у Джека Вэнса в умирающей земле моменты ни к чему придают атмосферу и зачаровывают, то тут бесит-бесит-бесит.
В) Открытый конец. Продолжения нет и не будет, так зачем? Сюжет не окончен, и это очевидно. Композиция книги отсуствует - ни тебе кульминации, ни тебе финала
Но что порадовало: НЕванильные эльфы. Они там главные антогонисты и сожгли "родную хату". На вражде с ними и строится основной сюжет, они товарищи там жуткие. Одобряю...
Вопрос: Обзоры
| 1. Делай, забавно | 9 | (75%) | |
| 2. Нет, я этим не интересуюсь | 3 | (25%) | |
| Всего: | 12 | ||
-
-
19.10.2012 в 09:54